Немного о лицензиях в ТСКСР (дополнения)
Год назад я написал заметку о лицензиях. В ней я показал некоторые особенности получения лицензий в нашей школе. Кое-что я опустил, не считая это особенно важным для общего понимания сути старых школ. Однако, за прошедший год произошел ряд событий, которые заставляют меня сделать несколько дополнительных пояснений. Но, прежде чем перейти к последним событиям, необходимо опять обратиться к истории.
Речь пойдет о процедуре вручения лицензий, принятых в нашей школе. Нет доступных источников, рассказывающих нам о процедуре в прошлые века, однако старые школы не зря называются «традиционными». Традиции подразумевают передачу из поколения в поколение некоторых сложившихся в определенном сообществе или группе людей норм или правил. В момент написания этого текста последними официальными держателями традиции являются Иидзаса Ясусада (представитель семьи основателя традиции), Кёсо Сигэтоси (младший сын сихана Отакэ Рисукэ) и Отакэ Нобутоси (старший сын Отакэ Рисукэ). Все они младше последнего полного держателя традиции сихана школы Отакэ Рисукэ. Господин Иидзаса Ясусада является номинальным, в силу своего рождения, но важным элементом традиции. Сыновья обучались традиции у своего отца и старших членов додзё Симбукан и Сёбукан. Соответственно, Сам Отакэ Рисукэ сэнсэй (1926-2021) обучался у сихана школы Хаяси Язаэмон сэнсэя (1882-1964). Сам Хаяси сэнсэй начинал обучаться в 1897 году у Хаяси Сакуитиро, а после переезда в Куримото стал обучаться у Ямагути Кумадзиро, старшего ученика 18 главы школы Иидзаса Морисада (1840-1896). Таким образом, мы можем надеяться, что основные части традиции (например, правила и порядок вступления, технический и методический регламенты обучения, порядок и правила получения лицензий и т.д.) сохраняются как минимум неизменными последние 100-150 лет. Например, текст клятвы при вступлении, подписываемый у Отакэ Рисукэ сэнсэя, идентичен тексту клятвы, приводимой Сугино Ёсио сэнсэем в своей книге «Тэнсинсёдэн катори синторю будо кёхан» 1941 года. И даже бывший ученик Отакэ Рисукэ сэнсэя господин Сугавара Тэцутака при приеме в свою академию в части школьной традиции требует подписания аналогичной клятвы. С другой стороны, насколько мне известно, у Сугино Юкихиро сэнсэя (сына Сугино Ёсио сэнсэя) такого требования нет.
Нужно понимать, что люди той эпохи были очень традиционны в широком понимании. Поэтому Хаяси сэнсэй не поддержал начинания Сугино сэнсэя по модернизации методического регламента обучения. С другой стороны, еще больший традиционалист Нода Сэйдзан сэнсэй (1894-1999, получивший лицензию гокуй кайдэн в 1940 году) не поддержал попытки переосмыслить и реставрировать технический регламент, предпринятые Хаяси сэнсэем и продолженные Отакэ сэнсэем (тем не менее Нода сэнсэй довольно часто тренировался в додзё Симбукан у Отакэ сэнсэя). Интересно, что все попытки каких-либо изменений в традиции в течение XX века проходили исключительно в техническом регламенте, в основном в трактовках технических действий. Прочие же части традиции не подвергались ревизии (разве что за исключением введения Сугино сэнсэем современной системы градации кю-дан в своем додзё вместо традиционных лицензий и свитков).
Значительным отступлением от традиции иногда считают прием в школу первого иностранца 3 апреля 1966 года — Донна Дрэгера (Donald Frederick «Donn» Draeger, 1922-1982). Однако, согласно исследованиям энтузиаста из Германии Михаэля Райнхардта, это не совсем так — есть сведения, что еще в начале XX века в школе обучались иностранцы, более того, это были женщины — Оливия Ллойд-Бекер (1902-1975) и ее подруга обучались (недолго, правда) в середине 20-х годов у члена школы Масамицу Канэко в Токио (тоже женщины). Тут нужно отметить, что случай этот скорее разовый и несколько экзотический (Оливии составили протекцию через английское посольство, изучала она, в основном, нагинату), но именно прием американца Дрэгера явился поворотным моментом в традиции. После него путь иностранцам в школу был открыт.
В старых школах очень ревностно относились к приему в свои ряды. Диктовалось это исключительно соображениями безопасности как самой школы, так и обучавшихся в ней профессиональных военных. Поэтому поступающий должен был заручиться рекомендациями известных школе людей, которые отвечали своей репутацией. Во времена воюющих провинций школы принимали к себе только «своих», членам других кланов или жителям других провинций часто отказывали. Каждая школа обладала системой приемов, по-современному «фишек» или «коронок», наличие которых обеспечивало преимущество в бою. Причем приемы эти были как фехтовальными, так и эзотерическими (что было нормально во времена магического мышления людей).
Однако, технические достижения XX века значительно «сжали» мир, позволив не только быстро перемещаться в пространстве, но и фиксировать на пленку и бумагу демонстрации и процессы обучения самым разным ремеслам и искусствам. Теперь перестало быть возможным держать в секрете даже самые важные для традиций составляющие. Осознав это, Отакэ Рисукэ сэнсэй однажды принял решение хотя бы попытаться сделать процесс глобализации с области старых школ немного регулируемым. В частности, в школу принимались первоначально только проживающие долгое время в Японии иностранцы. При этом существовало жесткое правило «帰国後、当流に関しての出版、教授などは一切してはならない。» (По возвращении в свою страну (из Японии), вы не должны публиковать или преподавать что-либо, имеющее отношение к нашей школе). Значительно позже Сугино сэнсэй позволил обучаться в своем додзё членам школы айкибудо Алана Флокэ (Франция), которая выросла из стиля айкидо Ёсэйкан мастера Мотизуки Минору. Мастер Мотизуки обучался некоторое время в начале 30-х годов, помимо других дисциплин, Катори синто рю и впоследствии включил элементы Катори синто-рю в свою школу. В группах Флокэ обучаются тысячи людей по всему миру.
Жизнь показала, что наличие большого числа неподконтрольных школе ответвлений, групп и отдельных энтузиастов стало отрицательно влиять собственно на традицию. Всевозможные личности стали произвольно трактовать различные аспекты традиции, подменяя собой ее саму. Именно поэтому линия Сугино сэнсэя была дистанцирована, хотя и не запрещена (и автору хорошо известно почему именно), а Отакэ Рисукэ сэнсэй был вынужден открыть традицию для иностранных групп энтузиастов, проживающих вне Японии. Сам Отакэ сэнсэй в своих интервью неоднократно подчеркивал, что самостоятельное обучение по книжкам и видео не признается школой в силу невозможности такового без получения правильного прямого обучения от держателей традиции. Только те иностранцы, которые официально будут приняты в школу и будут регулярно приезжать и стажироваться в Японии, могут быть признаны школой. Именно поэтому появились институт сидося и официально принятые группы в различных странах. Порядок вступления в школу, порядок обучения и получения лицензий по-прежнему полностью контролировались школой в лице сихана Отакэ Рисукэ сэнсэя.
Вместе с тем, для иностранцев все же были сделаны значительные послабления. Отакэ сэнсэй стал обучать их в отдельное от основных тренировок время, для вступления стало достаточно только рекомендации сидося (а не двух известных сихану людей).
Что касается регламента получения лицензий, они долгое время оставались неизменными. Во-первых, только сихан (Отакэ сэнсэй) имел право выдавать мокуроку и мэнкё по результатам постоянного наблюдения за учениками и определения их мастерства в процессе освоения ими школьного арсенала. Во-вторых, сам ритуал выдачи таких лицензий оставался неизменным. Сихан мог принять решение о выдачи лицензии в течении календарного года, но собственно выдача свитка происходила в хомбу додзё в первый тренировочный день после следующего нового года по определенному специальному ритуалу. Сихан готовил свитки, а вручал их лично Иидзаса Ясусада как глава школы. Эту традицию можно частично наблюдать в известном документальном фильме NHK «Real samurai» 2014 года. Однако, и эта часть традиции стала жертвой глобализации. В силу сложности в современной западной жизни организовать поездку на эту процедуру, Отакэ сэнсэй часто выдавал свитки не в первых числах января, а в следующий приезд претендента в Японию. Так, например, сэнсэй мог принять решение и объявить о нем, но вручить свиток только через полгода, год или даже два (мне, например, было сказано о получении мокуроку в 2010 году, но из-за известного мощнейшего землетрясения и разрушения АЭС Фукусимы я смог приехать только в конце 2011 года, и было не совсем понятно, смог бы я специально приехать для этого в январе 2012 года). При получении мэнкё уже было простое беспокойство о самой возможности его получения из рук учителя. Тем не менее, даже при таких послаблениях каждый претендент приезжал в Японию для получения свитка. В подавляющем большинстве все претенденты не просто приезжали «на денек» за свитком, но упорно тренировались ежедневно в течение одной-двух недель. Хотя я лично вместе с другими учениками был свидетелем как некий российский господин приезжал «отбыть номер», опоздал на два дня, получил свой свиток и не остался на последующие тренировки, сославшись на «бизнес».
Сихан школы Отакэ Рисукэ был человеком старой формации, авторитарным и крайне требовательным в соблюдении школьных традиций, чему я неоднократно был свидетелем. Но с уходом в отставку он передал управление своим додзё своему старшему сыну Отакэ Нобутоси сэнсэю. Несмотря на солидный возраст (Отакэ Нобутоси сэнсэй родился в 1952 году и в традиции с 16 лет), теперешний сэнсэй человек современных взглядов. Поэтому он менее требователен к соблюдению традиционных правил, что еще несколько лет назад при Отакэ Рисукэ сэнсэе привело к досадному инциденту с получением свитка одним из учеников. И в последующем довольно легко раздавал свитки, впрочем неизменно в процессе и по результатам наблюдения за учениками на тренировках. К сожалению, такое снижение требовательности в итоге привело к тому, что в конце текущего 2022 года Отакэ Нобутоси сэнсэй выдал целых двадцать свитков (из них 9 свитков мэнкё) заочно всего лишь по письму российского сидося, просто переслав их в Россию. Эти ученики не появлялись на тренировках в Японии несколько лет, сэнсэй не видел их уровня подготовки, не знаком с ними лично, сам этот сидося также много лет не появлялся в Японии. Теперь в додзё Симбукан российских мэнкё формально больше, чем всех мэнкё вообще.
Лицензия мэнкё накладывает на ученика много требований. Как в уровне фехтовальной подготовки, так и в уровне подготовки моральной. Могут ли считаться морально готовыми и состоявшимися людьми те ученики, кто принял эти свитки от своего московского сидося, не предприняв никаких усилий самостоятельно получить их от сэнсэя? Пусть даже и позже. Достойны ли они лицензии мастерского уровня? Возможно ли младшим ученикам брать пример с этих людей?
С уходом из жизни нашего основного учителя Отакэ Рисукэ, обладавшего колоссальным опытом и знанием традиции, поддерживающего возрождение традиции всю свою жизнь, появилось много вопросов к разным людям, много сожалений об уходящей традиции. Сколько времени понадобится для восстановления утраченных основ, будет ли это восстановление вообще. Останется ли традиция в будущем? У меня пока нет ответов. Я могу лишь пытаться поддерживать традицию на своем собственном уровне так, как видел ее в течение последних 15 лет, как впитывал и перенимал ее в Симбукан додзё от всех своих японских учителей и всех старших учеников.
С надеждой на будущее.